Глава VII. Поминки по Кёкёктёю
- Выходите вперед плешивцы, начинайте бороться! Ддя победителя назначен приз в девяносто голов рогатого скота, девять верблюдов и сто голов овец.
От китайцев вышел плешивец Мардикелен. Среди киргизов не нашлось ни одной совсем плешивой головы, поэтому никто не вышел. Из-за отсутствия противника назначенный приз достался Мардикелену.
Потом началось распутывание верблюда.
Призом назначили девяносто голов рогатого скота, девять верблюдов, сто овец, и глашатаи пригласили распутывать верблюдов. Но на зов не вышел никто. Только под конец из среды китайцев вышла ханша Оронгу и мужчина по имени Мардикелен и, распугав верблюда, Оронгу взяла приз (48).
- Сейчас объявляем состязание на конях, - возвестили глашатаи. - Все сильные, все могучие, выбирайте мощных коней, выходите на состязание. Наградой победителю будет сто боевых коней и триста кобылиц.
Пронесся слух, что от киргизов выйдет сам Манас. Все замерли и никто не осмелился выйти, говоря:
- Кто же может выступить против Манаса, кроме отчаявшегося в жизни человека?
Услышав это, Конурбай разъярился донельзя.
- Если действительно выйдет Манас, то я выступлю против него сам, - решил он и начал спешно готовиться к бою. Во-первых, я вчера не мог выйти на борьбу; во-вторых, давно я затаил на него обиду.
Конурбай нацепил на себя все свои доспехи и ждал начала состязания (49).
У черных гор Каскана,
У ворот могучего Бейджина,
Кочевал Конурбай в местности Чонтабылга,
Привязывал там своего черного скакуна.
Вооружался, как только узнавал о приближении врага.
Он был младшим братом шестидесяти джайсанов,
Он был младшим сыном Алооке хана,
Он был отпрыском нечестивца Калдая,
Он был величайшим батыром Китая.
Сел он на своего Алгару,
Надел свои золотые доспехи,
Взял в руки синюю найзу.
Распустил свои пестрые знамена.
Подобный кёкёру огромный толстяк
Привесил с боку камень - коралл.
На голове его блестел полумесяц.
На шее золотые бусы, размером в чашу.
Стекла глаз его сверкали.
Был на нем полотняный пояс,
И из ваты стеганные сапоги.
- Вот каков был этот расплывшийся Калча!
Сверху кожаные сапоги,
Тщательно обмотана поясница,
Вот каков был гордый Калча.
Он подпоясался железом толщиной в кереге,
- Вот каков он, чванливый Калча!
Глаза его переливались,
Как заливы озера.
Всякого, кто ему встретится, он мог проглотить.
Нависшие над глазами брови
Подобны были чапану, свергнутому на седле коня.
Шерсть усов его стояла торчком.
Если посмотришь на его усы.
То они подобны топорищу.
Лик суров и смутен у Калчи,
Щеки - цвета вареной печенки.
Если посмотришь на его бороду,
Она тверда, словно проросла, прорвав железо.
Глаза его мутны, как металл, наточенный грубым напилком.
Нос подобен горному хребту,
Брови подобны слинявшему беркуту,
Голова подобрана, как у тигра при прыжке.
Он накрылся кокубец,
- Посмотри-ка на Конурбая!
Он насторожился, как лев,
- Посмотри-ка на Конурбая!
Находящийся под ним Алгара
Если увидит кулана, непременно обгонит.
Хвост его густ, но грива редка,
Он искусно объезжен для состязаний.
Копыта его, словно синий камень.
Надев громадный очогор.
Натянул он повод Алгары,
Подобного в беге стреле.
К золотой курительной трубке
Прицеплен у него кисет.
Всыпал он туда сразу шесть мешков табака,
Потом взял горящий кизяк величиной с дом,
Зажег трубку и затянулся с урчанием.
Изо рта полыхнуло пламя.
Из глаз посыпались искры.
Из-за дыма, клубящегося из трубки,
Не видно было вражьего стана.
Кишащие Манчжу,
Легкие поступью Шибе,
Были всегда опорой
Эр Конурбаю, батыру.
На каменистый холм вокруг майдана
Все они вышли любоваться им.